Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья] - Александра Лосева

Поглощая расширенными зрачками темноту, полуэльфка по сантиметру двигалась вдоль края поляны, обтекая деревья, уклоняясь от веток, и нутром чуяла присутствие чужака. Напряженный до предела слух улавливал потрескивание веток в костре, тихое бурчание Стива, мурлычущего под нос песенку, и еще что-то - что-то на грани ее возможностей, неровное колебание воздуха где-то справа. Дыхание. Ровное, хорошо контролируемое дыхание.

Иефа закрыла глаза, сосредоточилась и принялась последовательно отсекать все посторонние шумы, пока мерные вдохи и выдохи чужака не прогремели у нее в голове порывами ураганного ветра. Полуэльфка медленно повернула голову на звук и открыла глаза.

Она не увидела ничего, кроме черных силуэтов деревьев, но продолжала вглядываться в темноту, точно зная, что он где-то здесь, притаился и смотрит в беззащитную дварфскую спину, и, вполне возможно, готовится в эту спину ударить. Одно из деревьев привлекло ее внимание необычной формой ствола. Это вполне мог быть лишайник или какой-нибудь древесный гриб, но ни тот, ни другой не имеют привычки колыхаться в такт биению сердца. Иефа сделала малюсенький шажочек в сторону странного дерева, стараясь не выходить из тени. От ствола отделилась темная фигура и плавным движением скользнула вбок, подбираясь ближе к краю поляны, зацепилась капюшоном за ветку и застыла, пытаясь как можно тише высвободить ткань. На фоне костра Иефа разглядела очертания низкого лба с кустистыми бровями и выдвинутую далеко вперед нижнюю челюсть. Гоблин выпутал капюшон и приник к ближайшему дереву, почти слившись с темным стволом. Сидящий у костра Стив вдруг заерзал, обеспокоено завертел головой, но, видимо не услышав ничего подозрительного, снова уселся поудобней. «Не двигайся, - мысленно взмолилась Иефа, крепко сжимая вспотевшей ладонью рукоять ножа. – Ох, пожалуйста, пожалуйста, не двигайся…» И дварф на поляне, и гоблин в тени ствола послушно застыли, словно услышав ее отчаянную мольбу.

Время текло чудовищно медленно, Иефа по миллиметру подбиралась к гоблину, совершенно не представляя себе, что будет делать, когда достигнет цели. Чужак был поглощен наблюдением за лагерем и назад не оглядывался. Ростом он был чуть выше полуэльфки, сутулился, отчего и так не широкие плечи казались совсем узкими. «Дохляк какой-то!» - с неожиданной злостью подумала Иефа, сделала еще шаг и оказалась почти вплотную к гоблину. «И что теперь?!» - в панике вскричало нутро. У полуэльфки задрожали колени, а рука с ножом сама по себе заскользила вверх, змеей пробираясь к вражескому горлу.

Гоблин вздрогнул, ощутив присутствие за спиной, отлепился от ствола и начал поворачиваться. Иефа взмокла, рывком притянула его к себе, запрокинула голову, вцепившись в мех на затылке, и приставила нож к нервно дергающемуся кадыку.

- Рыпнешься – глотку перережу, - с ненавистью просипела она в вывернутое грязное ухо. – Пошел.

Пленник послушно сделал шаг вперед, попытался вывернуться. Лезвие ножа пропороло кожу на горле, гоблин перестал трепыхаться и тихонечко заскулил.

- Мелкими шагами, молча, - шепнула полуэльфка. – И не зли меня.

Гоблин затих и послушно засеменил в сторону костра

Иефе казалось, что деревья никогда не кончатся. Она обливалась потом от страха, что споткнется о какой-нибудь корень, упадет, и тогда гоблин перережет ей горло ее же ножом, и когда Стив, обеспокоенный ее долгим отсутствием, отправится на поиски, убьет и его, напав сзади, и хорошо еще, если он тут один, а если вокруг поляны засели остальные? Они перестреляют партию, как только увидят, что их собрат попал в плен, а значит, надо бы выяснить, есть ли тут еще кто-нибудь, прежде чем появляться на освещенной поляне, но Иефа понятия не имела, как это сделать.

Наконец громадное расстояние в полдесятка шагов было пройдено, кусты расступились, и полуэльфка увидела, как оборачивается на звук Стив, как выражение облегчения на его лице сменяется недоумением, потом яростью, как он хватается за свой топор и вскакивает на ноги…

- Стив, спокойно! – негромко сказала Иефа, попутно поразившись тому, что голос не дрожит. – Я шпиона поймала. Забери его, а я Зулина разбужу.

* * *

- Корни! Моя собирать корни! Моя не знать!

- Будешь врать – ноги повыдергаю.

- Лес, темно, страшно! Моя видеть – костер! Моя не знать – кто костер делать! Моя смотреть, думать, бояться!

- Значит в кустах сидел и от страха дрожал? Ну-ну. И чем же мы тебя так напугали?

- У коротышки топор, моя бояться топор…

- Топор, ага. И как же это ты разглядел топор-то в темноте, а? Ты, выходит, давно за нами наблюдаешь?

- Нет-нет! Моя не наблюдать! Лес кругом, моя ходить, искать дорогу! Темно! Моя видеть – костер, моя бояться…

- Пугливый какой. И с чего это ты так топора моего испугался? А может, я дровосек? Или у тебя есть причины бояться дварфа с топором? Поссорился, может, с кем? Обидел кого? Ты когда вообще последний раз видел дварфа?

- Моя не видеть! Дварфы – нет! Дварфы никогда не видеть! Моя не ссориться с дварфами, моя никого не обижать!

- Тогда чего прятался?

- Бабка говорить: дварф – злой, дварф не любить маленький гоблин, дварф убивать гоблин, моя бояться!

- Бабушка, значит… Бедный маленький гоблин трясется от страха в кустах, потому что бабушка сказала, что дварфы злые… Ну, в общем, бабушка не сильно ошибалась… Сколько, говоришь, вас тут шныряет?

- Моя не шнырять! Моя заблудиться, дорогу искать, моя…

- Я спросил, сколько вас в отряде?

- Моя не понимать! Не понимать! Моя не знать! Моя – хижина, рыба, сети, моя ловить рыбу!

- Что ты делал в лесу?

- За хворостом ходил… - мрачно пробормотал маг, стараясь не смотреть на пленника. Стив метнул в Зулина гневный взгляд и снова повернулся к гоблину. Спеленатый по рукам и ногам чужак трясся, как осиновый лист, поскуливал и в страхе косил глазами.

- Я тебя спрашиваю – что ты делал в лесу?

- Моя собирать корни! Бабка старый – болеть, моя идти в лес, собирать корни, лечить!

- Далековато ты забрался от рыбачьей деревни. До ближайшего побережья неделя ходу!

- Моя долго искать, заблудиться! Три дня ходить! Моя не знать! Не знать! Бабка болеть, болеть сильно-сильно, моя жалеть, ооооооочень! – гоблин шмыгнул носом и вдруг тоненько завыл, скроив жалостную мину. Стив хмыкнул и легонько двинул пленника в ухо. Гоблин захлебнулся воем, в ужасе уставился на дварфа и принялся икать.

- Какой же ты непонятливый… Сколько раз тебе повторять? Значит, так: я спрашиваю, ты отвечаешь. Будешь врать – получишь по тыкве. Сиротой не прикидывайся – мне тебя все равно не жалко. Вспомни, что тебе бабушка говорила про дварфов, - Стив почти ласково посмотрел на пленника, - если ты, конечно, ее не выдумал. Все понятно?